Я чуть было не зарыдал, но тотчас же дьявол подсказал: «ты плачь, сантиментальничай, а они спокойно разойдутся, улик не будет, и ты век будешь сомневаться и мучаться». И тотчас чувствительность над собой исчезла, и явилось странное чувство — вы не поверите — чувство радости, что кончится теперь мое мученье, что теперь я могу наказать ее, могу избавиться от нее, что я могу дать волю моей злобе. И я дал волю моей злобе — я сделался зверем, злым и
хитрым зверем.
Неточные совпадения
— Чуть потише говорите, господин, — сказал мужик строгим шепотом. — Он —
зверь хитрая, он — слышит!
— Убить
зверя нетрудно, ничего
хитрого тут нет, хитро его только увидеть, — сказал он, затем надел свою шапку и вышел на улицу.
И отец ее, честной купец, похвалил ее за такие речи хорошие, и было положено, чтобы до срока ровно за час воротилась к
зверю лесному, чуду морскому дочь хорошая, пригожая, меньшая, любимая; а сестрам то в досаду было, и задумали они дело
хитрое, дело
хитрое и недоброе: взяли они, да все часы в доме целым часом назад поставили, и не ведал того честной купец и вся его прислуга верная, челядь дворовая.
Евсею захотелось сказать этому тяжёлому человеку, что он сам дурак, слепой
зверь, которого
хитрые и жестокие хозяева его жизни научили охотиться за людьми, но Мельников поднял голову и, глядя в лицо Климкова тёмными, страшно вытаращенными глазами, заговорил гулким шёпотом...
— Нет, человек-зверь только притаился и сделался
хитрее, — спорил брат Ираклий.
Змей, «бывший
хитрее всех
зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Быт. 30), и сделался таким орудием дьявола.
Смелый и сильный красавец — негодяй,
хитрый и жестокий, как хищный
зверь.
«…Только теперь я понял великую радость войны, это древнее первичное наслаждение убивать людей — умных,
хитрых, лукавых, неизмеримо более интересных, чем самые хищные
звери.